Воинствующий божник. - Мордой в грязь, или,
правда, тоталитарное православие? - То, что нас разделяет.
С времен Петра I
русская цивилизация является, по определению Самюэля Хантингтона, "разорванной". Это значит, что элита
и масса ориентируются на различные модели поведения и развития. Народ в России
всегда был, скорее, азиатом. Правительство, как известно - европейцем (и, по
Пушкину, "единственным").
Главное содержание
Путина 2.0 (или, точнее, уже 3.0) - открытый разворот в сторону Азии.
"Жаль, что мы не Европа", распространенное среди элиты, теперь должно
быть сменено - если нужно, и силой, - на "в сортире мы на ваше европейское либерально-демократическое говно нассали"
(аплодисменты).
Лучше всего - ярче
всего - это заметно по процессу, с одной стороны, оправославливания
государства, а с другой - фундаментализации
православия. Второй вектор таков, что достаточно скоро РПЦ будет мешать не
Андрей Кураев (а он со своей честностью и, скажем так, совестливостью будет
мешать и, помяните мои слова, очень скоро станет для РПЦ тем, чем был Бухарин
для Сталина), а, безусловно, Иисус Христос.
Так КПСС сильно мешал
Маркс: слишком уже велик был разрыв между теоретическими постулатами марксизма
и коммунистической практикой. (Именно это порождало всяческие инициативы
"снизу" по изучению "подлинного марксизма", неизменно
раскулачиваемые).
Христос, безусловно,
есть первейший враг православия, поскольку делает часть равной целому, а в
споре государства и человека он даже не возвышает человека перед государством,
- он в упор не видит государства. Православие же опирается на
другое. "Равенство людей - это выдумка либералов, равенства у Бога
нет", - сказал год назад Владимир Вигилянский,
бывший зав. отделом литературы "Огонька" и тогдашний пресс-секретарь
московской патриархии.
Православие - это
слава праву сильного в бараний рог сгибать слабого.
Христос ему нужен только чтобы замочить евреев,
которые "Христа распяли". Христа бы РПЦ сегодня стерла в порошок, не
дожидаясь даже Пятницы, - и уже сделала бы все, чтобы не наступило Воскресенье.
Собственно, новый
российский раскол - это раскол между идеями христианста
в неклерикальной форме (светское либеральное государство) и идеями антихристаинства в форме православного тоталитарного
государства.
Об этом я
написал на «Росбалте» и, видимо, попал: там уже больше 300 каментов в дискуссии за полсуток,
что для "Росбалта" если не рекорд, то близко.
Вот оригинал для тех,
кто на интернет-медляке:
Новый православный тоталитаризм
Мало кто из моих знакомых – исключая, может, Гейдара Джемаля – хотел бы жить в фундаменталистом исламском государстве.
Не будем обсуждать, что есть ислам, но они не хотят пять раз в
день прерывать работу ради намаза, видеть подруг в хиджабах,
и вообще жить так, как скажут аятолла либо мулла. Вот почему их так пугают
толпы темноволосых мужчин на Ураза-Байрам, и вот почему они так против зримого
знака роста этих толп - новых мечетей (сентябрьские волнения в Москве в Митино тому подтверждением).
Как будто, товарищи
дорогие, мечеть есть причина либо акселератор того, что вызывает эти страхи.
Как будто не будет мечети – не будет проблемы.
Проблема не исчезнет по той простой причине, что фундаментализм
действительно побеждает в России, причем при поддержке всей вертикали
российской автократии. (Возможно, не будет преувеличением сказать, что
автократия нуждается в фундаментализме как в опоре). Только это не исламский
фундаментализм.
Сегодня в России реализуется сценарий качественного
голливудского хоррора. В хорошем фильме ужасов демоны
обретают личину того, на кого не подумаешь:
честнейшего шерифа, школьной красавицы или бабушки главного героя. И зритель
никак не поверит, что внутри милого, домашнего, много страдавшего при
коммунистах православия вырастает монстр фундаментализма.
Вы боитесь, что
добровольные воины ислама будут обстреливать из пейнтбольных
ружей ваших дочерей, когда воинов не устроит их манера одеваться? Но так и
начинает происходить, причем не в Чечне, а в Москве, где формируются
православные дружины, и православные молодчики уже срывают майки с непотребными
(по мнению молодчиков) надписями. И полиция молодчиков покрывает.
Вы не хотите прерывать
работу на молитву? Но в Смольном уже служат молебны, верхушка управленцев во
главе с губернатором Полтавченко входит в Русское Афонское общество, а сам
Полтавченко, если верить обитателям Смольного, прошедшую «бессосульную»
зиму объясняет тем, что Петербург отмолили афонские старцы (и, похоже, это не
шутка).
Вас пугают толпы – ни проехать ни
пройти – в праздник у мечетей? А пять миллионов православных в Москве, сутками
стоявших (и движение, разумеется, перекрывали) ради прикосновения к поясу
Богородицы в надежде на чудо – оно не пугает? При том, что мало кто из сутками стоявших ради кусочка ткани удосужился прочесть
завет Христа?
Да и Pussy Riot упаковали за 40-секундную пляску в пустой церкви
почти с той же суровостью, с какой исламские фундаменталисты побивают грешниц.
И будут продолжать упаковывать: на очереди – принятие вполне
средневекового закона об оскорблении чувств верующих (разумеется, «традиционно
верующих», читай – православных; оскорблять чувства каких-нибудь иеговистов,
обитающих у нас на правах «секты», можно будет вволю; а у неверующих, похоже,
вовсе не предполагается чувств). По этому закону можно схлопотать
5 лет тюрьмы, и более 80% россиян этот закон одобряют. Кстати, 27% россиян
одобряют введение в УК телесных наказаний. Vox populi vox dei.
Удачный повод начать недовольных тоталитарным православием
бить на площадях плетьми, переведя часы на время до 1904 года, когда телесные
наказания в России были полностью запрещены.
Оглянитесь, посмотрите вокруг. Ум, просвещенность, научное
знание, трудолюбие, борьба с косностью перестали быть добродетелями в России.
Добродетелями становятся лояльность, патриотизм, православие. Это весьма
укрепляет властную вертикаль, замораживая либеральный «размыв», подобно периоду
российских холодов конца XIX века. Но эпоха Александра III и Победоносцева привела
в итоге к тому, к чему привела. К яме с негашеной известью под Екатеринбургом и
к уничтожению церквей, монастырей, к физическому истреблению священников при
попустительстве (да что уж там говорить – при прямом участии)
«народа-богоносца».
Возможно, то, что происходит сегодня в России – просто болезнь,
связанная, например, с тем, что новообращенным (а большинство чиновников,
держащих в церкви свечку, взяли ее, условно говоря, вчера) часто свойственна
религиозная нетерпимость. Но, возможно, это лишь старт другого, смертельного процесса. Меня не удивляют ни разговоры о том, что нынешний патриарх Кирилл
вот-вот получит собственную программу в прайм-тайм на
федеральном ТВ, ни что Кирилл вообще станет через 12 лет президентом (возможен
и другой вариант – президент станет царем и одновременно главой церкви
наподобие английской королевы. А что? Автократия может
все!)
Тогда сегодня мы
находимся в начале строительства религиозного тоталитарного государства, с
православием-самодержавием-народностью в качестве официальной идеологии, где
православие будет иметь весьма опосредованное отношение к христианству (как,
собственно, оно имеет уже сегодня. Простой пример: согласно закону о свободе совести и о
религиозных объединениях, пролоббированном еще в
конце 1990-х РПЦ, 33-летний проповедник из Иудеи сегодня не имеет ни малейшего
шанса на проповедь не территории РФ. То есть в случае второго
пришествия, случись оно у нас, с Христом произошло бы то же самое, что и во
время первого пришествия, причем контролируемые Иродом телеканалы объяснили бы
проповеди Христа заговором против России).
История знает три типа
тоталитарных государств, то есть государств, чья идеология основана на принципе
исключительности: социальной, национальной или религиозной. В государстве первого
типа мы жили, государство второго типа мы победили, государство третьего
сегодня желанно многим.
Россия, что с тобою?!
Очнись!
Дмитрий Губин